"Тогда,
наверное, времена были другие. Раньше, например, за границу в
зарубежные клубы особенно не звали, а если и звали, то никого туда не
пускали. Хочешь ты, не хочешь…"
"Внутри страны среди игроков лучших команд тоже был какой-то свой,
особый патриотизм, а потом и клубы старались всячески удержать лучших
футболистов в родных стенах".
Затем Валентин Козьмич рассказал о том, как он принял решение об окончании карьеры футболиста:
"Казалось, что на тебя уже и смотрят как-то не так, будто чье-то
место начинаю занимать. Но я- то понимал, что могу еще сыграть, быть
полезным команде. Силы, опыт, мастерство – все на месте. Но в такой
атмосфере оставаться дальше было сложно. Подержался, сколько смог, и
ушел".
"Потом проводы в Лужниках,
круг почета вдоль трибун, на которых свободных мест не было. Тут тебе и
овации, и подарки, и поздравления. Столько слов хороших наговорили,
хоть оставайся".
"В мои 1960-е будто какую команду сверху дали: тем, кто старше 30
лет, пора на пенсию. Несправедливо, неправильно. Нарушалась связь
поколений. Неужели это было непонятно, думал я. Ну что делать. Хорошо
хоть потом футбольные руководители одумались и перестали смотреть
игрокам в паспорт".
"И что еще обидно было: когда я позже приезжал за границу в качестве
тренера, то не раз наблюдал, как многие заслуженные футболисты
продолжают там пользоваться уважением и почетом. Выходят на поле, их
приветливо встречают трибуны".
За столичый "Торпедо" Валентин Козьмич Иванов выступал в период с 1952 по 1966 год и за это время успел провести в черно-белой футболке 287 матчей, забив при этом 124 гола.
Полное интервью читайте в новом номере еженедельника "Футбол" (№47)